Ад Лабрисфорта - Страница 64

Уэсли задумался, но не надолго. К чему длительные размышления, когда всё и так ясно…

– Со мной в девяносто седьмом произошло что-то похожее на мои тюремные «путешествия»… Отдалённо, но всё-таки похожее. Длилось это какое-то мгновение, не больше. А потом я ни с того ни с сего с кулаками кинулся на одного парня. У меня была компания – не самая лучшая, но они были моими друзьями… А этот момент, он стал как бы поворотной точкой. Я испугался, что зря потрачу свою жизнь с наркоманами, малолетними преступниками и уличными потаскушками, что сдохну в грязи и ничего не смогу добиться. И… в общем, вскоре после этого я изменил свою жизнь.

– Ну вот. Это ведь подтверждает мою догадку, правда? – говоря это, Патриция нервно вертела в руках шариковую ручку. – По-моему, Уэсли, именно в этих событиях и стоит искать единственно верный ответ. Тот, которого ты не нашёл в своих параллельных измерениях.

Ручка выскользнула из пальцев и упала на пол. Патриция полезла её поднимать и задела локтем кружку на компьютерном столе, который был приставлен к письменному так, что вместе они образовывали букву «г». А когда выбиралась из-под стола, вдобавок больно приложилась об его край затылком.

– Ты решила устроить погром в собственном кабинете?

– Нашёл время для шуточек!

– Ладно, Пат, может, ты права насчёт ответа. Для совпадения это слишком уж странно… Но я не понимаю, при чём здесь эта девочка.

– Мы должны хоть что-то о ней разузнать. По-моему, тогда, в девяносто первом, её так и не нашли. По крайней мере, я не слышала никаких разговоров о том, что в пруду «Перекрёстка» выловили кого-то утонувшего. А ведь спастись она никак не могла.

– Я тоже ничего не слышал. И это странно. Пруд не такой уж большой, и замкнутый, если не считать нескольких ручьёв. Этот несчастный случай просто обязан был стать явным… но не стал.

– Мало ли, какие могут быть причины… Может, там водоросли на дне, и она в них запуталась. Или ил, который затягивает – вроде болотной трясины. И как ей вообще пришло в голову купаться в пруду «Перекрёстка»? По-моему, никто в своём уме туда бы не полез. Там такая грязь, камыши, ряска, и вода чёрная – жуть берёт.

– Ну, дети много куда могут залезть. Но, если честно, у меня заходить в этот пруд тоже никогда желания не возникало. Никогда – до десяти лет.

– А после ты там не был, да? Я угадала?

– Угадала, – тусклым голосом откликнулся Уэсли.

Стыдно было признаться в этом даже самому себе, но он действительно целых двадцать лет обходил перекрёсткинский пруд стороной. Точнее, не то чтобы обходил… просто ему нечего было там делать. В парке он иногда бывал, но всегда не в той его части, где находился пруд.

– Ещё бы не угадать. Я тоже с тех пор к нему не приближалась. Вообще в «Перекрёсток» не заглядывала.

– Получается, эта девочка должна числиться не как утонувшая, а как пропавшая. Если она одна в Сэдэн-сити пропала в то лето, то мы сможем узнать, кто она.

– Если даже и не одна – думаю, узнаем. Наверняка только у одной из пропавших такое имя.

С этими словами Патриция встала из-за стола, подошла к шкафу и достала с верхней полки картонную коробку из-под обуви. Обычно в таких коробках держат мелочи, которые никому никогда не пригодятся, но выкинуть жалко.

– Кажется, тебе известно больше, чем мне – заметил Уэсли.

– Ненамного. Вот, – она взяла Флэша за руку и положила на его ладонь пластмассовый детский медальон в виде сердечка, выкрашенного золотой краской. В петельку медальона была продета дешёвенькая тонкая цепочка. Пять объёмных букв на сердечке сложились под пальцами Уэсли в слово – «Полли».

– Откуда это у тебя, Пат?

– Свою одежду девочка оставила на «моем» берегу. Одежду, обувь и эту подвеску. Я прошла дальше того места, где всё это лежало, остановилась у самой воды. Но потом попятилась, под ноги попались её туфли – в общем, я свалилась, а медальон случайно оказался у меня под рукой. После, когда я убежала из парка, заметила, что машинально схватила его.

– И столько лет хранишь? Зачем?

– Не знаю. Помню, я принесла его домой и спрятала в своём тайнике – на чердаке нашего дома у меня в детстве был тайник. И долго боялась к нему даже прикасаться. Мне казалась, эта безделушка обладает чуть ли не колдовской силой. Ведь это вещь погибшей девочки… Несколько раз я перепрятывала медальон куда-то ещё, а потом просто о нём забыла. И только через много лет, когда мы делали ремонт и выкидывали всякое старьё, случайно нашла среди своих детских игрушек. Я была уже взрослой, и всё равно мне стало не по себе… Но выбросить его почему-то не смогла. И, чтобы не хранить дома, отнесла сюда, на работу. Уже не один год он лежит тут у меня.

– Знали бы об этом твои пациенты.

– Хочешь сказать, тогда они, вместо того, чтобы платить мне деньги, скинулись бы и меня саму отвели бы к психоаналитику?

– Нашла время для шуточек! Но вообще – да, что-то в этом роде. А если серьёзно – я поговорю с Джимом Арноном. Родители должны были разыскивать эту Полли, наверняка было заведено дело.

Школа Эйпла и Гордона

На следующий день Уэсли уже совсем было собрался позвонить Патриции и сообщить, что поиски придётся вести как-то иначе. По словам Джима, дела о без вести пропавших больше пятнадцати лет в полицейских архивах не хранятся. Но Патриция его опередила и позвонила сама.

– Можешь не беспокоить своего друга, который работает в полиции, – сказала она. И продолжила, не дав Уэсли объяснить, что он своего друга из полиции уже побеспокоил. – Я вспомнила кое-что. Тогда было начало лета, в школах ещё шли занятия. Эта одежда, которую она оставила на берегу – это школьная форма. Синяя юбка и блузка с эмблемой «Эй-Джи» – форма школы Эйпла и Гордона. Я узнала эту форму, потому что бывала в школе Эйпла и Гордона, меня хотели отдать туда учиться, но потом родители передумали… В общем, теперь нам просто нужно съездить туда и найти кого-нибудь, кто проработал в школе как минимум двадцать лет. Надеюсь, такие люди найдутся. Они должны помнить случай с пропавшей девочкой.